Погиб 5 декабря 1937 года в бою с японцами.
5 декабря 1937 года пограничный наряд заставы «Кайластуй» в составе старшины Александра Артемьева и рядового Николая Лаврова приняли бой с нарушившим границу и напавшим на них взводом вооруженных японских солдат. Бой был жестоким. Старшина был дважды ранен и скончался. Лавров продолжал отбиваться от наседавших врагов, пока не подоспело подкрепление с заставы. За мужество и стойкость Николай Лавров был награжден орденом Красной Звезды.
«…Время, когда служил на этой заставе старшина Артемьев, было не из легких. Японская военщина оккупировала Маньчжурию, вышла к нашей границе и приготовилась к прыжку на Советский Союз. Посуровела забайкальская граница. И без того непростая служба на заставах усложнилась до крайности. Суток не проходило, чтобы самураи не устраивали какую-нибудь преднамеренную пакость. Обстрел наших нарядов, попытка захватить их, нападение на колхозников, переброска шпионов и диверсантов стали частым явлением. Но событие, произошедшее тогда на участке заставы, вышло за рамки обычного.
Наступило утро 5 декабря 1937 года - утро праздничного, необычного дня, дня первой годовщины Конституции СССР, принятой 5 декабря 1936 года. Мороз держался крепкий. Старшина Артемьев и комсорг заставы Лавров после завтрака вышли на улицу смахнуть иней с праздничных транспарантов. Потом они собирались внести уточнения в списки избирателей. Через неделю, 12 декабря 1937 года предстояли первые, в соответствии с новой Конституцией, всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в Верховный Совет СССР. Готовились к ним пограничники, как и весь народ, с подъемом, вдохновенно.
Еще не успели Артемьев и Лавров приступить к делу, как выскочивший на улицу дежурный по заставе крикнул в их сторону:
- Старшина Артемьев и рядовой Лавров, «В ружье!» В полной боевой к начальнику заставы!
Через несколько минут старшина и комсорг были в канцелярии.
Начальник заставы лейтенант Захаров окинул вошедших пристальным взглядом: оружие, снаряжение – в норме. Еще бы. Оба вошедших службу уже заканчивают, оба - настоящие мастера пограничного дела, оба - гордость заставы в стрельбе, в спорте, выносливости, верности товариществу.
- Часовой с вышки доложил, - начал лейтенант, - что к нашей границе вот здесь, - указал он на карту-схему участка заставы, - подошла большая группа японских солдат. Что-то опять задумали стервецы. Скачите на лошадях поближе к ним, укройтесь, понаблюдайте. Не исключено, что задумали испортить колхозникам нашего села праздничное настроение. Старшим наряда назначаю старшину Артемьева. Решение принимайте на месте по обстоятельствам.
И понесли быстроногие кони старшину и комсорга заставы навстречу опасности. А точнее сказать, то не кони их несли к черте границы, а понес их на крыльях долг перед народом – неизменное чувство каждого пограничника, охраняющего покой и благополучие людей.
Участок заставы, его тропы и дороги, распадки и овраги, пойма теперь замерзшей реки и островки – все это было известно Артемьеву и Лаврову. Знать местность – святое дело для пограничника. Ближайшим путем добрался наряд до нужного места. Спешились в скрытном овраге и начали наблюдать.
- Сколько ты их насчитал? – спросил через несколько секунд старший наряда.
- Двенадцать солдат и столько же подседланных коней - отозвался Лавров.
- Что же они, гады, задумали? Зачем приперлись к Аргуни?
Через некоторое время ответы на эти вопросы придут сами собой. Самураи примут боевой порядок и в конном строю двинутся через Аргунь на наш берег. Двинутся прямо на наряд.
- Ну что, Лавров, видать воевать придется?
- Само собой,- отозвался комсорг.- Погань лезет на родную землю, а она у нас одна.
Пограничники сменили позицию. Японцы обнаружили наряд и открыли шквальный огонь. Причем стрельба уже велась и с фронта, и с фланга.
Отряд самураев в тот момент, когда пограничники меняли позицию, разделился на две группы и наступал теперь с двух направлений, пытаясь обойти наряд.
- Ну, нет, гады,- зло выругался Артемьев, ведя прицельный огонь вместе с Лавровым.
Меткие пули пограничников уже сразили двух налетчиков. Остальные начали спешиваться и привязывать к кустарнику коней на нашем берегу.
- Вот это нам и надо, - выдохнул старшина. - Задержать их. Застава уже слышит нашу стрельбу, и наверняка товарищи седлают коней. Давай-ка еще стеганем поточнее разок-другой да сменим позицию, а то нас могут накрыть с тыла.
Сделав несколько выстрелов, пограничники вскочили на коней. Однако не успели проскакать и сотни метров, как лошадь под старшиной была убита.
- Слезай!- командует старшина.- Займем оборону здесь.
Лежа стрелять, мешала трава. Высокая, заиндевелая, будто мелкий березовый частокол. Надо вести огонь с колена, а порой стоя. Выстрел за выстрелом производят пограничники, и еще один самурай ткнулся носом в мерзлую землю.
- Товарищ старшина! – говорит Лавров - Японцы заходят с тыла.
- Меняем позицию! – отвечает старшина
Где-то близко заработал японский пулемет. Старшина ойкнул и схватился за ногу.
- Что с вами, товарищ старшина? – забеспокоился Лавров.
- Ногу задело, - с болью отозвался Артемьев.
- Я буду биться один, - говорит комсорг. - А вы ложитесь.
- Ну, нет, брат, - отвечает старшина. - Руки и глаза целы. Еще продырявлю одного-другого.
И Артемьев стреляет. Но и враги стервенеют. Видать понимают, что надо быстрее кончать с нарядом пограничников. Ползут. Вскакивают. Стреляют. Артемьева ранило вторично. Лавров видит муки товарища, но подойти и перевязать ему раны возможности нет. Надо вести огонь. Отбиваться надо.
- Перезаряди мою винтовку, - слабо произносит старшина. - Я буду помогать тебе. Надо продержаться еще немного. Наши теперь скачут наверняка.
Артемьев успеет еще произвести выстрел и не напрасно: один из самураев уронил винтовку и свалился.
Но и старшина получит третье, смертельное ранение.
Лавров останется один, ведя меткие одиночные выстрелы. Гранаты бережет на самый последний случай. И вдруг страшная боль по руке и всему телу, вражеская пуля пробивает кисть руки пограничника. Еще несколько выстрелов одной здоровой рукой, и комсорг теряет сознание.
Когда он пришел в себя, около него были товарищи. Рука перевязана. Стрельбы никакой, тишина.
Начальник заставы наклонился к Лаврову и сказал:
- Крепись. Самураи получили сполна.
- Старшины не стало, товарищ лейтенант. Как он их бил, если бы вы видели… - тихо отозвался Лавров.
- Думаю, он будет жить на забайкальской границе вечно, - как можно спокойнее сказал начальник заставы.
Минуло пятьдесят лет. Полвека! А имена старшины Артемьева и его товарища рядового Лаврова, награжденного за этот бой орденом Красного Знамени, не забыты ».
Суханов Н.Е. Немеркнущая быль. - Пограничник Забайкалья, 1999, №2.
Поделиться с друзьями: